Преемника Никсона, 59-летнего Джералда Рудолфа Форда, считали незапятнанной, хотя и не очень интеллектуальной личностью, с большим политическим опытом. Рожденный 14 июля 1913 года Форд вырос в Гранд-Ренидсе, Мичиган, в строго религиозной среде и как стипендиат изучал юриспруденцию в Йельском университете. После второй мировой войны, которую он офицером с высокими наградами провел на авианосце в Тихом океане, Форд пошел в политику и в 1948 году был избран в палату представителей от 5-го округа в Мичигане, где к 1965 году поднялся до лидера фракции республиканцев. Форд вошел в Белый дом, находясь в двояко невыгодном положении. С одной стороны, он противостоял в равной степени подозрительному и самоуверенному Конгрессу, который хотел ограничить полноту власти президента и укрепить контролирующие функции законодательной власти. С другой, был первым президентом Соединенных Штатов, не располагавшим плебисцитной легитимностью, так как не был избран по списку кандидатов республиканской партии, а по предложению Никсона утвержден в октябре 1973 года в должности ушедшего из-за афер подкупа и взяточничества вице-президента Спайроу Эгнью. В большей степени, чем другие вице-президенты, которые неожиданно выдвигались на высшую должность, Форд считался переходным президентом, по крайней мере до тех пор, пока в результате выборов не приобрел собственный мандат. В своей речи при вступлении в должность он был демонстративно скромен и, забавно обыграв марку автомобиля и фамилию президента, подчеркнул, что он только "Форд, но не Линкольн".Благосклонность американцев сразу же сменилась резкой критикой, когда в сентябре 1974 года Форд помиловал Никсона без признания тем своей вины. Неизбежно получило огласку подозрение в закулисной сделке. Никсон действительно прозондировал почву в этом направлении перед отставкой, однако нет доказательств того, что Форд обеспечил свой въезд в Белый дом обещанием помилования. Его объяснение о желании уберечь нацию от длительного и мучительного процесса рассматривается как правдоподобное большинством историков, которые признают также, что Форд этим решением подвел черту и создал себе необходимый политический простор для действий. Для его критиков он стал с этих пор "человеком, помиловавшим Никсона", и сам Форд, оглядываясь назад, предполагал, что это решение стоило ему повторного избрания.
Фактом является то, что американцы, если они вообще голосовали, беспощадно наказывали республиканцев избирательными бюллетенями за Уотергейт. В промежуточных выборах осенью 1974 года демократы достигли большинства в сенате и большинства в две трети в палате представителей. В таких условиях Форд не мог проводить свою собственную правительственную программу, а должен был значительно ограничиваться тем, что блокировал законопроекты Конгресса президентским вето, причем потерпел при этом несколько чувствительных поражений. Чрезмерное и, в силу ограниченной легитимности Форда, проблематичное использование вето-66 раз в течение чуть более полугода - было направлено прежде всего против ограничения полномочий президента как например, против изданного в 1976 году закона о национальном чрезвычайном положении, который четче определял полномочия при внутреннем и внешнем чрезвычайном положении, а также против закона о расходах. Консервативный по отношению к государственной казне Форд пытался преодолеть индекс инфляции, возросший вследствие энергетического кризиса до 10%, непреклонным ограничением государственных расходов, особенно в социальном секторе, и высмеиваемой экспертами кампанией, которая призывала к добровольной экономии. Этим он обострил начавшийся спад производства, который поднял в 1975 году квоту безработицы до 11%. Если даже и были достигнуты успехи в борьбе с инфляцией, то стагфляция, застойный рост при относительно высоком подъеме цен, казалось, крепко держит в своих руках американское народное хозяйство. Форд мало преуспел в ограничении расходов Конгресса, но также мало он был в состоянии что-либо кратковременно изменить во всемирно-экономических структурных проблемах американской экономики - взрыве энергетических расходов и потере международной конкурентоспособности.
Во внешней политике последовательность обеспечивалась Генри Киссинджером. Однако его концепция объединения экономических, военных и политических вопросов теперь натолкнулась в отношениях Востока и Запада на границы, когда выяснилось, что Советский Союз не собирается либерализовать свою политическую систему ради торговли и контроля над вооружениями и отказываться от расширения своего влияния в "третьем мире". Ввиду растущего внутреннего политического сопротивления, как например, против решений "Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе" (КБСЕ) 1975 года, Форду все труднее было придерживаться политики разрядки. К этому добавилось унизительное бегство последних американцев из Сайгона в апреле 1975 года, которое окончательно закрепило поражение Америки во вьетнамской войне. Когда двумя неделями позже камбоджийские войска захватили американское грузовое судно, Форд приказал начать военную акцию освобождения, вызвавшую большое одобрение, но прошедшую с большими потерями.
Критика политики разрядки была лишь одним аспектом бунта правого крыла республиканцев, давно уже спорившего с курсом администрации Никсона и Форда, который они воспринимали как слишком либеральный. Лидером внутрипартийной оппозиции был экс-губернатор Калифорнии Рональд Рейган, который открыто выступил против Форда в борьбе за выдвижение кандидатом на пост президента на выборах 1976 года. Форд сначала не воспринял вызов серьезно, однако на предварительных выборах Рейган добился значительных успехов. Только на конвенте в Канзас-Сити президент смог обойти своего соперника с небольшим преимуществом, однако расставшись при этом со своим либеральным вице-президентом Нельсоном Рокфеллером и согласившись с кандидатом консерваторов сенатором Робертом Доулом. Предвыборная борьба 1976 года проходила под знаком недовольства вашингтонской элитой власти, которую воспринимали как коррумпированную и высокомерную, одарившую Америку войной во Вьетнаме и Уотергейтом.
Если бы политический опыт Форда и его международное положение были решающими в борьбе против симпатичного, но производящего впечатление наивного и провинциального кандидата демократов Джимми Картера, то в телевизионных дебатах не было бы этого невероятного промаха, когда он заявил, что нет никакого советского доминирования в Восточной Европе. Это вызвало сомнение в его компетентности в той области, где он мог и должен был набирать очки. В ноябре 1976 года он потерпел поражение на выборах, которое Картер выиграл с небольшим преимуществом 50,1% против 48%, и, без сомнения, избиратели наказали Джералда Форда за те дела, за которые тот лично не был ответственен.
Как-то его спросили, как он хотел бы видеть себя в истории, и Форд ответил, что хотел, бы, чтобы в нем видели "славного парня, который оставил Белый дом в лучшем состоянии, чем то, в котором он его обнаружил". Этого никто не оспаривает, только к президенту Соединенных Штатов должны прикладываться более крупные масштабы. Однако следует согласиться с тем, что Форду досталось более тяжелое наследство, и его позиция власти была слабой, как никогда прежде в истории современного института президентов. К тому же Форд и не стремился к этой должности. Он невозмутимо принял свое поражение и пользуется с тех пор как старейший государственный деятель большим авторитетом, чем когда-либо раньше.